Вершина мира. Книга первая - Страница 219

219

В носу противно защипало, а в глаза, будто песка кто сыпанул, Влад отвернулся, почти до крови прикусил губу, удивляясь противной занозе, засевшей где-то в груди. Саха выругался сквозь зубы, бессильно грохнул кулаком по стволу ближайшего дерева, отпустил ветку, и она тотчас же закрыла собой поляну.

– Что делать будем? – хмуро спросил Влад, глядя куда-то в сторону, уже более-менее взяв себя в руки.

– У нас два выхода, – жестоко проговорил Саха, – или мы оставляем его здесь на произвол судьбы – тогда он издохнет от голода. Или ловим, забираем с собой и пытаемся выкормить несмышленыша. Но тогда он не сможет вернуться в лес, станет моральным уродом, со звериной точки зрения.

– Лучше быть живым моральным уродом, чем нормальным и мертвым, – глядя Сахе прямо в глаза, проговорил Влад.

– Вот и ладненько, – вдруг заулыбался Саха и хлопнул Влада по плечу, – может я был не прав, и из тебя что-нибудь да получиться. Хочешь попробовать его поймать?

– Что я должен делать? – встрепенулся он, совершенно забывая о мучившей жажде…

Вернувшись, я первым делом расседлала лошадку и, выпустив ее в загон, поплелась к дому. В доме обнаружилась одна Васька, но развлекать тетку разговорами я не решилась – она шаманила. Варила мыло с добавлением масел и трав. За этим мылом к Ваське прилетают с трех ближайших планет молодящиеся особы.

Потолкавшись по дому и не найдя себе другого применения, натянула купальник и отправилась на озеро. Надо было посидеть в тишине и обдумать, как безболезненно объявить Сахе, что в скором времени его приедут убивать, а у Васены на кухне появится молодая невестка. Немного поплескавшись в теплой воде, я устроилась в тенечке на полотенце и принялась исправно думать. Мысли ворочались медленно, как впадающая в спячку черепаха, и я не заметила, как провалилась в сон.

Разбудили меня гневные вопли Васены и ответное бурчание Сахи, явно пытавшегося отбиться от нападок. Я подняла голову и посмотрела в сторону дома. Саха на пару с Владом притащили из лесу объемистый мешок, подвешенный к двум длинным шестам. Мешок вел себя неспокойно, внутри что-то основательно копошилось. Мужики с явным облегчением опустили его на землю. Я подперла щеку, наблюдая за развитием событий. Саха наклонился над мешком и принялся развязывать горловину, за что получил от Васьки звонкий шлепок по заду. Саха поднялся во весь свой огромный рост с намерением дать жене должный отпор. Интересно, вяло подумала я, когда это Саха успел переодеться в красную рубашку, если они только что пришли?

Саха чуть сдвинулся, и я поняла, что рубашка его совсем не красная, а очень даже белая. На спине. Я подскочила и побежала в их сторону, как была в купальнике.

– В чем дело? – спросила я запыхавшись.

– Твой дядя припер в дом очередного медведя, – рыкнула Васька, – я еще одну зверюгу не потяну.

– Да подожди ты со своим медведем. Васька, посмотри, у Сахи весь бок в крови, – я обошла дядю, рассматривая его со всех сторон, – мне кто-нибудь объяснит, что случилось?

– Ничего особенного, – проворчал Саха, все-таки прижимая руку к правому боку, – подрал нас немного маленький Топтыжка, но его можно понять, он остался без мамки и напуган до смерти…

– Васька, – прервала я защитные речи Сахи, – мне нужна горячая вода, чистые тряпки и лед. Быстро!

– Ничего с ним не случится, на нем – как на собаке, – проворчала Васена, разворачиваясь на каблуках и направляясь на кухню за горячей водой.

Я запинала двух Романовых в дом. Масштабы бедствия поражали: медвежонок зацепил Саху всего-то пару раз, оставив на его груди и боку семь глубоких ран. Владу повезло больше – зверь задел только плечо. Четыре не очень глубокие царапины. Васька, все еще ворча, застелила обеденный стол чистой простыней, принесла несколько ламп и даже разложила все, что нашла медицинского в моем рюкзаке.

– Ты зашивать сможешь? – спросила я тетку, вкалывая Сахе анестезию.

– Нет! – замотала она головой.

– Васька, – принялась я увещевать ее, – это та же акупунктура, только с нитками.

– Нет уж, уволь. Постоять постою, но шить даже не проси.

– Как хочешь, – отступилась я, – Саха, начнем с тебя. Я наложу швы, потом нельзя будет три часа двигаться. И не смей со мною спорить! Влад, приложи пока к плечу лед, если пойдет опухоль, зашить не получится. Васька, направляй свет.

– Ишь, раскомандывалась, – развеселился Саха, – чистый Дмитрий Петрович, только маленький и в юбке.

– Ты мне объясни, – обратилась я к Сахе, пропуская его замечание мимо ушей – вот ты такой опытный егерь, как же ты допустил, чтоб тебя медвежонок подрал?

– Потому что опытный, вот и подрал. Расслабился я, не ожидал, что такой кроха в драку полезет. Его пока Влад вылавливал, получил пару царапин, тут бы мне насторожиться, ан, нет, я ж гордец, подумал, что у парня сноровки маловато. Потом взял у него медведёнка, а тот возьми, да хватани меня лапами. Маленький-то маленький, а на лапах все равно когти.

– Ясно, – я сосредоточено вязала узлы, – Саха, как ты думаешь, ты с братом своим справишься?

– Смотря на каких условиях, – пожал Саха левым плечом.

– Здесь, у тебя.

– Ну, здесь я, пожалуй, его уложу, а к чему эти вопросы? – подозрительно сощурился он.

– Только не дергайся, – попросила я, – папа приедет где-то в конце недели, он обещал тебя убить.

– Димка не медведь, – философски заметил Саха и расслабленно откинулся, – одолею как-нибудь. Я уж думал серьезное что.

Дальше я работала молча. С егерем я провозилась не менее сорока минут. Какой бы медвежонок ни был маленький, а продрал до кости. Закончив зашивать, я взяла приготовленный заранее шприц и спрятала в карман. Так просто Саха уколоть себя не даст. Тем более снотворное. Больному нужен покой, а зная Саху, ни о каком покое речи не пойдет. Я помогла мужчине сесть, замазала швы заживляющей мазью и принялась туго бинтовать. Конечно, можно прикрыть салфеткой, закрепив по краям пластырем. Но Саха убьет меня, когда придет время снимать повязку, а вместе с ней выдирать добрый клок шерсти с его исполинской груди.

219