Вершина мира. Книга первая - Страница 319

319

…Влад уже успел упрекнуть себя и не один раз за внезапный приступ гордости. И чего добился? Теперь в животе урчит на всю комнату. Остается только вздохнуть и отвернуться от двери, за которой его хозяйка с явным аппетитом поедала сложный бутерброд. Она над ним издевается это точно. Вон целый термос кофе себе приперла! Как же он ее ненавидел. Впрочем, пора привыкать к постоянному чувству голода, коль ему все равно быть проданным.

Влад прикрыл глаза и попытался спокойно обдумать сложившееся положение. С одной стороны настораживало Анино бездействие, а с другой оно же рождало глупую надежду, что он ошибся и все еще образуется. Но этого нет и быть не может. Да уж, с какой стороны ни поверни, все одно – край. Но почему она так долго тянет с продажей? Чего ждет? Не нашла покупателя? Чушь! Такого здорового раба с руками оторвут, стоит только клич кинуть. Или просто на нервах играет? Куда ей понадобилось идти сразу после дежурства? Она никогда никуда не ходит после бессонной ночи, предпочитая отсыпаться, все дела, даже самые важные откладывая на потом. А может уже нашла покупателя и время у Влада вышло?

От этих мыслей и голода начала болеть голова. Напившись воды из-под крана, стараясь обмануть этим голод, улегся на кровать лицом к стене. А что еще мог сделать? И когда хозяйка тронула его за плечо, спокойно встал и пошел за ней. Было все равно, что будет, только бы поскорее закончилось…

Около четырех часов пополудни я запросила разрешение на вылет. Влад вел себя на удивление спокойно, я, признаться, ожидала откровенного хамства с его стороны. Это спокойствие немного пугало, не так должен вести себя человек, которого вот-вот могут, по его же словам, отправить в разряд скота. Да и не в его характере спокойно наблюдать за собственным крахом. Обычно Влад за себя борется. Но он покорно уселся в кресло во время взлета, да и дальше никаких признаков агрессии не проявлял. Впрочем, путешествие только началось, и не известно с каким результатом закончится.

Может последовать давнему Наташкиному совету и заковать его в наручники? Ради собственного спокойствия. Глупо. Он же не преступник. Однако я сочла нужным предупредить, что вздумай он выкинуть какую-нибудь гадость, сразу будет лишен свободы передвижений. В доказательство своих слов продемонстрировала наполненный прозрачной жидкостью шприц, сообщив, что там хитрый препарат – парень будет все видеть, слышать и чувствовать, вот только не сможет двинуть ни рукой, ни ногой. Влад ничего не ответил и вышел вон. Чутко прислушиваясь к его передвижениям, поняла, что он направился в сторону кают и, признаться, почувствовала себя спокойнее. Как оказалось рано.

…Влад наблюдал за ней стоя на пороге кабины, привалившись плечом к низкому стальному косяку. Лицо хозяйки ярко, до последней черточки отражалось в черном зеркале стекла главного иллюминатора. Бледное, с закрытыми глазами и сжатыми до боли челюстями. Он перевел глаза чуть ниже и увидал, как ее тонкие пальцы стискивают подлокотники кресла. А ведь ей трудно, вдруг с каким-то сочувствием понял он. Все верно – не каждый день приходится продавать ближнего, а ведь это почти как убийство! Как твоя нежная душонка это выдерживает?

Влад едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Легко иронизировать стоя на самом краю жизни! Над собой, над ней, над всем миром. Иронизировать и молча смеяться до злых слез.

Как хотелось подкрасться к ней, совсем тихо, как учил Саха, схватить за шиворот, выдернуть из кресла и хорошенько приложить рожей по стене. Так, чтобы все то, чем любовался весь год, и что не досталось бы никогда, превратилось в кровавую маску! Останавливало только то, что она его непременно обнаружит, стоит ей лишь открыть глаза и тут же всадит куда-нибудь тонкую иголку, и он потеряет сознание, и его продадут, а он даже не будет знать, куда и кому. Или нет, она говорила что-то про паралич, а Влад вполне еще может побарахтаться, если попытается сбежать в порту, так что голова должна быть трезвая и руки с ногами на месте.

Влад сцепил за спиной ладони и сделал шаг назад вглубь коридора, не позволив себе воплотить в жизнь безумное желание. Господи, что она с ним сделала? И как теперь выживать? Ведь продаст же! Продаст, не задумываясь, как надоевшее в шкафу платье. Остается последняя надежда на порт. Надо пробовать бежать.

Зажмурился и, прислонившись щекой к прохладной переборке, сполз вниз, у него есть еще немного времени, пожалеть себя. От этой мысли он внезапно разозлился. И чего скис, спрашивается? Из-за сучки какой-то? С чего это он, интересно решил, что не выживет? Смешно! Он двадцать лет выживал и сейчас, бог даст, не сдохнет! Тоже мне, проблему нашел! Глупости, какие! Просто жизнь дала ему маленькую передышку, а теперь надо собраться и подумать, как лучше убежать, порты они везде одинаковые. Это раньше он был глупый и не умел ничего, а сейчас совсем другое дело…

На меня нахлынула настоящая паника, когда увидела его отражение в стекле иллюминатора, изо всех сил заставляя себя сидеть спокойно, прикрыв глаза и отсчитывая секунды. Взглянув на Влада с новой стороны, я вдруг осознала, что ничего не успею, даже вскочить и занять оборонительную позицию. Чтобы преодолеть разделяющее нас расстояние ему достаточно одного не очень большого прыжка, это секунды полторы не больше. Черт, вот влипла, так влипла! Сейчас он подкрадется ко мне и даст по затылку чем-нибудь кривым и тяжелым, по всем правилам науки криминалистики, чтобы встать больше не смогла. Значит, в случае нападения, надо спокойно сидеть, до самого последнего момента. Пусть думает, что я его не заметила. А потом, когда приблизиться вплотную, воткнуть иглу в мягкое теплое тело. Там уж будет легче, всего двадцать секунд пережить, пока препарат начнет действовать. За это время надеюсь, он меня не убьет. Черт, почему же я не сковала ему руки?

319