Вершина мира. Книга первая - Страница 358

358

Но война, как ни цинично звучит, дело житейское. На ней обязательно кто-то прав и кто-то виноват. Хуже дело обстоит с другим рукотворным ужасом, совершенно отдельной статьей и головной болью – шахты, прокопанные в заведомо опасных с точки зрения обрушения и скопления газов местах. Отели на берегах океанов, в опасной близости от кромки прибоя, на которые рано или поздно накатит цунами, а что поделаешь – структура планеты и погодные условия соответствующие и не нами установленные. Живописные горнолыжные курорты в лавиноопасных, но таких соблазнительных по крутизне и красоте зонах.

Вчера и сегодня было ничего, и хозяева подобных балаганов твердо уверены, что так будет впредь, и прислушиваться к тебе не собираются, сколько ни лепечи про минимальные требования техники безопасности и приборов прогнозирования. К чему? Все же в порядке! А штат своих спасателей и приборы… их не накупишься! Оно стоит дюже дорого. А планета в согласии с горой и погодой возьми, да мерзенько так подшути – и снега уже выше крыши!

И ты сверху всего этого с высунутым языком и твои ребята, в безопасной зоне мостящие мобильный госпиталь. И копошишься с лопаткой наперевес, опутанная веревками подстраховки на случай провала. А иначе нельзя! Вдруг там, внизу, посреди ледяного плена остался кто-то живой? Ты обязана его вытащить, и вытащить вовремя, иначе грош тебе цена, как спасателю!

…Влад очень быстро уставал, да и кто выдержит постоянное напряжение? Он вынужден был контролировать едва ли не каждый свой шаг, слово, поворот головы! А еще шайка «золотой молодежи»… Чем дальше, тем все больше и больше раздражали все те молодые бездельники, что приходили в дом герцогини и звали развлекаться. Девушки, что бывали с ними, казались глупыми, инфантильными и начисто лишенными воображения. Все их чаяния сосредоточены на добывании новых впечатлений, развлечений и безделье.

Надеясь поскорее скинуть рабский ошейник, и представить себе не мог, насколько тяжким испытанием может оказаться долгожданная свобода. Свобода, обернувшаяся к бывшему рабу не самой лучшей своей стороной. Он был чужим в этом мире. Нет, приспособился он быстро, словно маску натянув навязанную роль слегка таинственного, но крайне милого парня из хорошей семьи, внутренне заходясь бешенством, что вынужден поступать так же, как они, вбивал себя в рамки, учился не замечать бесконечную череду прислуги дома, обслуги за его пределами и журналистов. Вот уж кто доводил молодого человека до исступления! Эти проныры были готовы караулить герцога круглые сутки. Их интересовало все – что на обед ест, какого цвета его трусы и кто выполз поутру из герцогской постели, а еще пикантней, из чьей выполз он! Почему он улыбнулся вон тому мужчине, а женщину проигнорировал, уж нет ли у чужака известных отклонений?! В первый раз прочитав о себе подобное Влад готов был ходить по потолку и бежать бить морду. Его остановила Ольга, похлопав по плечу и мягко посоветовав не придавать подобным выпадам особого внимания. Здесь действовал простой закон – если ты сам спокойно воспринял подобную публикацию, с тем же спокойствием ее воспримут и другие.

И оказалось, что неволя не ограничивается ошейником. Что помимо ошейника существуют жесткие правила поведения, коим должно следовать, ни на шаг не отступая, поскольку на кон поставлена не шкура, а репутация. Шкура что, она заживет, а вот испорченную репутацию можно и не восстановить. А быть парией в мире, где предстоит жить, крайне неприятно. Вот и приходилось выкручиваться и соответствовать, сквозь зубы кляня бывшую хозяйку, подложившую напоследок такую свинью. И таскаться по вечеринкам в компании разнузданных шалопаев, которые танцевали почти до утра, а потом отсыпались до вечера. Не соврала Ольга. А вечером все сначала. Золотая молодежь, мать ее! Они громко галдели, слушали оглушающую, лишенную смысла музыку, курили какую-то гадость и напивались до беспамятства.

Влад поддерживал с ними отношения только ради герцогини, считавшей это единственным, что должно волновать молодого внука. Его ровесники из его круга, которые, без сомнения, покажут ему хороший пример и изумительные манеры. То ли ее светлость за количеством лет попросту выжила из ума, то ли совершенно искренне не желала обращать внимание, что в действительности вытворяли отпрыски благородных семейств. Бывший раб ухмылялся про себя, качал головой, размышляя, что эти охламоны мало чем могут его удивить.

А еще было море девиц и женщин постарше, и даже замужних, стремящихся скрасить герцогу постель. Нет, против этих он ничего не имел, главное, чтоб не надоедали слишком. Он быстро научился расставаться с самыми назойливыми из них. Легко и безболезненно для обеих сторон. Небольшой подарок, легкая улыбка, приятный вечер в тихом ресторанчике. Почему-то так выходило, что ни одна на него не обижалась, заявляла, что он душка и, отечески потрепав по волосам, исчезала в следующей постели. Хуже, когда они пытались разговаривать «по душам», стараясь выведать его тайны. Эти разговоры Влад быстро пресекал, переводя на тряпки и драгоценности.

Была еще одна небольшая проблема. Даже оставаясь в одиночестве своей комнаты, вынужден был заклеивать клейма специальным тонким пластырем имитирующим кожу, чтоб вопросы лишние не задавали. Свести следы ожогов все руки не доходили, да и в его положении клинику нужно искать со слепо-глухо-немыми врачами. Влад знал одну такую, но скорее прогуляется голым по зимним улицам города, чем обратится туда.

Впрочем, клейма ему не особо мешали, сложнее приходилось со шрамами от кнута, но и тут Влад вывернулся достаточно быстро, придумав сказку о том, что будучи подростком, глупо поспорил с друзьями, что вытерпит любую боль. Глупые дети и приложили к спине не менее глупого товарища несколько раскаленных железных прутьев. Спор он выиграл, а отметины вот остались. Ему верили, восхищались, сочувствовали, а иногда и журили за безрассудство. Слава богам, среди женщин перед которыми заголялся бывший раб, не попадалось ни одной, хоть сколько-то связанной с медициной, иначе его быстро вывели бы на чистую воду.

358