Вершина мира. Книга первая - Страница 42

– Понял теперь, как было глупо пытаться сбежать? – мягко спросила я, в ответ Влад лишь тяжко вздохнул. – Оставить твой поступок просто так я не могу, поэтому остаток ночи тебе придется провести под замком в кладовке. Там, конечно, тесновато, но мне так будет спокойнее. Мне нужно поспать хотя бы пару часов. Мне завтра на работу, людей потрошить, а я это делаю лучше, когда отдохну. Ты допил свой чай? Тогда вперед.

Влад не возражал, впрочем, он вообще не произнес ни звука с тех пор, как переступил порог каюты. Я открыла дверь кладовки, внутри зажегся неяркий свет, осветив крохотное квадратное помещение, всего-то шаг в длину и ширину. И не кладовка даже, а ниша в стене закрытая дверью. Там еле помещался пылесос, впрочем, агрегату особый простор не требовался, а вот Владу придется помучиться. У него не то, что лечь, сесть не выйдет. Или стоя или на корточках, я прикинула рост парня, нет, похоже, только стоя. Я выставила пылесос и жестом указала Владу на кладовку. Влад с подозрительной покорностью зашел внутрь, я закрыла дверь и два раза повернула ручку замка. Вот теперь можно спокойно лечь спать.

…Едва закрылась дверь, Влад оказался в полной темноте. Он вздохнул, проведя руками по близким стенам. Как она сказала? Тесновато? Это было явным преувеличением. Стоять было тяжело, Влад слишком устал за этот длинный день. Очень хотелось лечь, свернувшись калачиком, и немного поспать, но лечь здесь было невозможно. Влад привалился спиной к стене и устало закрыл глаза, толку от этого в смысле удобства было чуть, но все же хоть немного легче. Он бы с большим удовольствием устроился на корточках, тем более, что ему не запретили это сделать, но молодой человек предпочел воздержаться, опасаясь, что когда настанет утро и придет время выходить из этой клетки он просто не сможет этого сделать.

Время в темноте, да еще и в неудобной позе тянется ужасно медленно, раб переступил с ноги на ногу и мрачно усмехнулся, вспоминая обиженное выражение глаз хозяйки, когда она поняла, что он собирается напасть на нее. Что ж, по крайней мере, он заставил ее бояться, эта мысль не принесла никакого удовлетворения. Еще бы, не будь он настолько безрассуден в своем стремлении к свободе, не был бы сейчас наказан, расплачиваясь за собственную глупость. А впрочем, нечего прибедняться, его не избили, и, для большего удобства, не связали по рукам и ногам. Он представил, какие мучения добавили бы веревки, перетягивающие заведенные за спину запястья и невольно вздрогнул.

В полной тишине щелчок открываемого замка показался громом и по глазам больно резанул яркий свет, вызвав слезы…

Спокойно лечь спать не получилось, я ворочалась с боку на бок, не в силах уснуть, а не в меру разошедшаяся совесть твердила на все лады, что я не права, что так поступать нельзя, что в его желании свободы нет ничего предосудительного. Он никому не верит. Он один, он всю жизнь один и ему страшно, а ты, вместо того чтобы пожалеть, заперла в тесной кладовке, куда не проникает даже лучик света. Да ты же доктор, в конце концов, и ты знаешь, что через полчаса он потеряет ориентацию, где верх, где низ, а еще через два часа попросту сойдет с ума.

Черт с тобой! Ты меня убедила. Выругавшись сквозь зубы, я вскочила с кровати и помчалась вызволять пленника. Влад подслеповато щурился на свет и никак не мог понять, что я от него хочу. Пришлось почти за шкирку выволакивать его из кладовки и за шкирку же тащить в свою комнату.

– Ложись, живо! – злясь на себя, я указала ему на свою кровать.

И впервые увидала в серых глазах отголоски самого настоящего страха, но через секунду страх сменился иронией. Влад оскалившись, разлегся на моей кровати и насмешливо уставился на меня, мол, и что дальше?

– А теперь отворачивайся носом к стене, и спать! – насмешку сменило неподдельное изумление. – Я кому сказала?! – рявкнула я. Влад тут же перекатился на правый бок, действительно уткнувшись носом в стену.

Я закатила глаза к потолку от подобного рвения, устроилась рядом, повозилась, укрывая нас двоих одеялом, погасила свет и продолжила, несильно ткнув его в бок локтем:

– Сплю я чутко, так что только попробуй дернуться, видит Бог, я оглушу тебя чем-нибудь тяжелым по голове, и отправлю в кладовку, и будешь там сидеть, но не до утра, а пока с работы не приду! Понял? Я не слышу!

– Понял, – буркнул он в стену.

– Вот и хорошо, спокойной ночи.

Я закрыла глаза, почти сразу провалившись в тяжелый сон.

…Влад лежал вытянувшись в струнку, ткнувшись носом в холодную стену. Лежать, не шевелясь, было невыносимо, но рабу ничего другого не оставалось. После всех сегодняшних злоключений у него не было никакого желания и дальше испытывать хозяйское терпение. Снова оказаться в кладовке не тянуло, а уж с проломленной головой и того более. В любом случае, лежать пусть и неудобно, гораздо приятнее, чем стоять!

Влад порывисто вздохнул, ощущая себя самым несчастным человеком на свете. Ее кровать, слишком узкая для двоих и сколько бы ни вжимался в стену, все равно чувствовал ее тепло через тонкую ткань пижамы, вдыхал ее запах. Легкий, почти неуловимый, он нашептывал о том коротком миге в году, когда все просыпается после долгой зимы и неимоверно хочется жить… Запах был бы приятным, если бы не был ЕЕ запахом.

Как же он ее ненавидел! За то, что не похожа на других (за все его сегодняшние подвиги любой другой уже нарезал бы ремней из его спины!), за свой страх перед ней, от непонимания, чего она хочет. За то, что ее прикосновения не были такими уж отталкивающими. И еще немного за то, что она его все-таки не захотела!