Вершина мира. Книга первая - Страница 92

– Эж, подожди! – опять остановил его Влад.

Брови Эжа удивленно взлетели вверх, впрочем, как и мои, отчего-то подозрительно смахивающего на отчаяние, прозвучавшего в голосе Влада. Эжен захлопнул уже открытую дверь, быстро пересек комнату и опустился на корточки рядом с Владом.

– Эй, парень, ты чего? – в тоне Эжена сквозила настороженность. – Я понимаю, тебе сегодня здорово досталось, но…

– Эж, если у тебя есть время, проводи меня в туалет, – смущаясь, еле слышно попросил Влад, – пожалуйста.

– Да что за вопрос! – удивленно нахмурился Эжен.

Я ошиблась Владу совсем не лучше, если он, переступив через себя, просит помощи. Я с беспокойством следила, как Эж помогает Владу подняться и выводит из комнаты, удерживая себя, чтоб не вмешаться. По моему разумению совсем не обязательно куда-то идти, вполне можно изобрести нечто похожее на больничную утку… Хотя, Влад ни за что не согласится на такое, даже выйди я из комнаты. Я устало потерла глаза и вернулась к аптечке.

Эжен втащил едва переставляющего ноги Влада в комнату и помог ему лечь. Раны на спине Влада опять открылись и сильно кровоточили.

– Я достану перевозку, – вплотную подойдя ко мне, тихо проговорил Эж и вышел из комнаты.

Наплевав на слабые протесты, я стянула с парня штаны и, смочив в теплой воде полотенце, начала смывать пыль и кровь, стараясь не задевать открытых ран, что было, не так уж и просто, до боли прикусывая губу, борясь с подступающими слезами. Этого мне уж точно не простят.

– Очень меня? – спросил Влад, косясь на меня через плечо.

– Достаточно, чтобы Костик из меня душу вытряс, – невесело ухмыльнулась я, промокая ссадины антисептиком, – придется несколько дней вылежаться.

– Я не могу, – запаниковал Влад, – у меня экзамены скоро.

– Подождут твои экзамены, – успокоила его я, прикрывая мужскую спину тонкой марлевой салфеткой, – тебе много двигаться сейчас нельзя, иначе раны будут открываться и долго не заживут.

– Ань, может, не стоит закрывать? Присохнет же, с мясом потом отдирать…

– За это не волнуйся, как только на станцию прилетим, аккуратно сниму, – пообещала я, – ты и не почувствуешь. Мы ж на планете, а здесь насекомых полно.

– Ну, давай, начинай, – после недолгого молчания, неуверенно пробормотал Влад.

– Что? – не поняла я, укрывая его простыней.

– Воспитывать, – безнадежно пояснил он, – все равно мне от этого не отвертеться, так чего тянуть до дома?

– Какой же ты у меня глупый, – вздохнула я, вставая на колени, рядом с его кроватью, – Как я могу тебя воспитывать? Я тебе сказала, ты меня не послушал… Ты взрослый мужчина, ты принял решение, тебе и так за это порядком досталось. Тебя не за что ругать – ты все правильно сделал. Слышишь? Ты молодец! Ты сильный и смелый, ты меня прикрыл.

– Что ты мне вколола? – сонным голосом пробормотал заметно успокоившийся Влад.

– Ничего такого страшного. На, попей, – я поднесла соломинку к его губам. Влад подхватил тонкий пластик зубами и жадно потянул воду.

– Тихо, тихо – не спеши, – ласково проговорила я, погладив его колючую щеку.

Влад выпустил трубочку из губ и пробормотал что-то неразборчивое. Снотворное, наконец, начало действовать, погружая его в сон. Я поправила простыню, плотно завесила шторы и тихо выскользнула из комнаты. По моим расчетам до вылета не меньше двух часов, так что у меня куча времени, чтоб привести себя в порядок. Проинспектировав сумку, присланную отцом, я с удовольствием обнаружила в ней брюки, белье, рубашку, носки и легкие матерчатые туфли, взамен моим, пришедшим в совершеннейшую негодность. Все новое, даже магазинные бирки не сорваны. Для Влада тоже была куплена новая одежда. Забота вещь приятная, но это совсем не извиняет того, что они опоздали.

Собрав вещи, я отправилась на поиски ванны. Теперь, когда все неотложные дела сделаны, можно позаботиться и о себе. А для себя очень хотелось горячую ванну, можно даже без пены, чтобы смыть всю мерзость этого дня. Я брела по темному коридору, мечтая, как гулко будут петь трубы, наполняя глубокую ванну, аж глаза закрывались от предвкушения блаженства.

Ага, блаженство, как же! Толкнув очередную дверь, я обнаружила микроскопическое помещение с кое-где отвалившейся плиткой, которое при наличии немалой фантазии можно было назвать ванной комнатой. Правда, ванны в ней не наблюдалось, места едва хватило на тесную душевую кабину, крохотный рукомойник и три крючка, на которых болтались на удивление чистые полотенца. Я склонила голову на бок, чувствуя себя обманутой. Это оказалось последней каплей для моих и без того расшатанных нервов.

Шагнув на холодный кафельный пол, я плотно прикрыла дверь, накинув на петлю доисторический крючок. Прижавшись спиной к шершавой, кое-как выкрашенной двери медленно сползла на пол, бросив рядом сверток с одеждой, предалась самой бессмысленной вещи, которую только можно себе вообразить. Я зарыдала, оплакивая этот длинный день, совершённые ошибки и все последствия, к которым они привели, беспрепятственно жалея избитого Влада. Слезы крупными, горячими горошинами текли по щекам, падая на грудь, а из глотки рвался тихий вой. Предчувствуя близкую головную боль, я заставила себя успокоиться, уселась на бортик душевой, набрала в ладошки горячей воды и принялась отмачивать присохшие к ободранным коленкам колготки. Скинув одежду, забралась в кабинку и, закрыв стеклянную дверцу, открыла воду. Трубы мерно гудели, успокаивая, а горячие струи приятно массировали напряженную спину, прогоняя усталость.

Я уперлась ладонями в стену, раздумывая о том, что многое бы отдала сейчас, чтоб поменяться с Владом местами. Так было бы гораздо легче. А еще думала о том, что все это странно. Вводить в выверенную и подготовленную операцию девицу пусть и не совсем с улицы и совсем неопытного парня, который завис где-то посередине – вроде уже не раб, но уж точно еще не свободный, это несколько, хм, непрофессионально, но… Но разрешение было получено! И хуже того, все пошло не так, как должно было пойти. Стоп! А кто вам сказал, доктор, что пошло не так? С чего вы это взяли? Вы же, доктор, лучше чем кто-либо знаете, что генерал, ваш папенька, великий путаник и любитель многоходовок. Сложите два и два и поглядите, что получится, а получится, как вы уже полагаете – четыре. Я тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли, и заниматься столь поганой арифметикой сразу расхотелось. Генерал, конечно, не светоч добродетели (а другим при его профессии ему быть и нельзя), но не до такой же степени! Или до такой? Да нет, глупости…