Вершина мира. Книга первая - Страница 170

170

Прошло около получаса, прежде чем в комнате опять появилась Аня, предварив свое появление тем же тихим стуком. Чертова деликатность! Влад чуть приподнял простыню, как раз, чтобы одним глазом проследить за хозяйкой. Она остановилась возле нетронутого подноса с едой, мельком посмотрела на белую гору, очертанием слабо напоминающую мужскую фигуру, и взяв поднос, вышла из комнаты, оставив Влада неудовлетворенным и голодным. Через несколько минут после ее ухода свет погас, и комната погрузилась в кромешную темноту, заявляя, что наступила ночь. Интересно, сколько сейчас времени?

Влад откинул простыню и на ощупь пробрался к двери и буквально прилип к ней ухом, похоже, к ним зашли друзья, значит сейчас около десяти часов вечера. Ну, хорошо хоть узнал примерное время отбоя.

С тяжелым вздохом вернулся к своему ложу, и был крайне удивлен, не обнаружив его на месте. Пошарив в темноте руками, понял, что просто немного промахнулся. Улегся, пытаясь устроиться поудобнее, матрац вдруг показался жестким и страшно неудобным. «Радуйся, что голым пузом по полу не возишь», – одернул он себя и, перевернувшись на живот, положил руки под голову, даже не надеясь уснуть из-за голода. Но тут уж Аню упрекать не в чем – сам дурак! Несмотря на голод, непривычное ложе и неудобство позы, в которой лежал, Влад через некоторое время понял, что начал засыпать.

Ночь была отвратительной и тянулась неправдоподобно долго. Желудок, не советуясь с остальным организмом, завел свои протяжные песни, чем крайне раздражал, а к утру почему-то стало холоднее, или это только показалось?…

Вечером заявилась миротворческая миссия. Эжен с Викой и Никита с Алисой, которой стало немного полегче, шел второй триместр, и состояние стабилизировалось, но она все равно радовала окружающих своим мерзким характером. Мы очень мило посидели, о дневном инциденте почти не вспоминали, хотя, после красноречивых переглядываний все же было высказано пожелание быть чуть помягче к некоторым представителям человечества.

Глава 20

Без еды человек может прожить около тридцати суток, так написано во всех учебниках по выживанию. Но там ни черта не сказано, что за это время человек гарантировано приобретет устойчивые проблемы с желудком. Наше противостояние все больше походило на абсурд. Я приносила ему еду, а он заворачивался в простыню и демонстративно тыкался носом в стенку. Я уже всерьез подумывала, что придется спеленать строптивца и, вставив трубку в глотку накормить насильно. Единственное, что удерживало от этого поступка – упрямство, не меньшее, чем у Влада. Так, тренируя выдержку друг друга, мы протянули десять дней.

В том, что мое беспокойное хозяйство сидит под арестом была еще одна положительная сторона – я могла спокойно заниматься переработкой материалов исследования, не отвлекаясь на то, чтоб вытаскивать Влада из всяческих неприятностей, куда он стремился с упорством осла. Я подумала, грешным делом, если его запереть в комнате на оставшееся срок до подачи документов, то смогу без проблем закончить научный труд. О, мечты, мечты…

Я покосилась на часы и отставила чашку с недопитым кофе, пора разогревать ужин и кормить арестанта. Достав из холодильника, сунула в печку деревянную плошку с овсяной кашей. Чайник, весело зафыркав, выпустил клуб серебристого пара, сообщая, что закипел. Заварив чай, выставила на поднос железную кружку и плошку с кашей. Так, пусть постоит пару минут, поостынет, и можно будет нести.

– А что ты делаешь? – раздался с порога развеселый голос Ники, что после ареста Влада с ней случалось редко. – Привет, Ань!

– Привет, ничего не делаю.

– Анька, а папа сказал, чтобы ты прекратила маяться дурью и выпустила Влада!

– Это не папиного ума дело! – огрызнулась я.

– Его, его! Геночка сегодня собрал вещички, братца и отчалил со станции!

– Куда? – не поняла я.

– В славный город Зажопинск без права восстановления! – фыркнула Ника. – Там ему самое место, будет местную гопоту фуфайкой гонять. Знаю! Девочки так не говорят! Так что можешь выпускать Влада.

– Ну, уж нет! Если сказано – пятнадцать суток, значит пятнадцать суток и ни днем меньше. И не смотри на меня так!

– Какая же ты вредная, – скривилась Ника, – ой, а это что? Ужин? Владу, да?

– Да, ужин. Да, Владу.

– А почему ты даешь ему такую гадость? – сморщила девчонка нос, переливая ложкой жидкую кашу. – Он же это не ест!

– Он и другое не ест, так что нечего продукты зазря переводить. Но если все же соберется поесть, каша в самый раз будет.

– Что, вообще не ест? Уже десять дней?! – забеспокоилась она, мигом бросив ложку. – Аня! Так же нельзя! Ну, так прикажи ему, в конце концов! Вы что с ним – с ума окончательно посходили? Кто кого пересидит?!

– Ника, он именно этого и добивается, – терпеливо пояснила я, – вытянуть меня на разговор. В крайнем случае, на ссору.

– И что ты собираешься делать? Ждать пятнадцатого дня?

– Нет, я ж не изверг какой. Если он сегодня не поест, придется кормить.

– Это как? С ложки что ли, как маленького? – зафыркала она, очевидно представив себе процесс.

Отрицательно мотнув головой, я с удовольствием посвятила девчонку в секреты подобной процедуры, Ника неодобрительно хмурилась. Закончив красочное повествование, я взялась за поднос, но была вынуждена поставить его на место, заслышав звонок внутренней связи.

– Давай я отнесу, – предложила Ника, – ты пока разговаривать будешь, остынет все.

– Отнеси, – пожала я плечами, выходя из кухни, – только постучать не забудь, мужик все же в непотребном виде.

170