Вершина мира. Книга первая - Страница 171

171

Ника кивнула и, подхватив поднос, едва не сбила меня с ног.

…Время, казалось, остановилось. Никогда еще у Влада не было столько свободного времени, которое оказалось совершенно нечем занять. Уставая лежать, он вставал и проделывал серию нехитрых упражнений, но выполнять их было все сложнее. Из-за голодовки парень ослаб, а пустой желудок жгло огнем, но он продолжал отказываться от еды, понимая, что если уступит, то потеряет последние крохи уважения к себе.

Аня, поняв, что начинать есть, он не собирается, возражать не стала, но вместо привычной еды стала приносить мерзкую овсянку. К вечеру пятого дня голодный Влад уже почти решился отказаться от глупой идеи протеста, поняв, что по собственной воле загоняет себя в угол. Но заглянув в принесенную Аней миску, заполненную на две трети полужидкой сваренной на воде кашей, брезгливо отвернулся, утвердившись в намерении продолжать.

К седьмому дню Влад почувствовал небывалую легкость, и показалось, что краски стали ярче, а стены даже начали испускать легкий приятный свет. Вот и до голодных галлюцинаций дожил, мрачно подумал он, и тяжело поднявшись, поплелся к умывальнику напиться. Посмотрев на себя в зеркало, только поморщился. На него смотрел всклоченный голый мужик с осунувшимся лицом, заросшим черной щетиной, под глазом пожелтевший синяк, окружающий запекшуюся ниточку ссадины, и с воспаленными, лихорадочно блестящими от голода глазами. Свят, свят! Таким только детей на ночь стращать!

Ночь. Ночи он ожидал, как приговора, долгой, лениво ползущей и доводящей до исступления. Днем хоть хозяйка заходила, какое ни какое, а развлечение. Ночью голод донимал особенно остро, и мужчина, тихонько мыча, катался по матрасу, баюкая ноющий живот. Но, несмотря на все трудности, Влад сдаваться не желал, решив во что бы то ни стало настоять на своем!

Легкий стук и почти сразу по полу прошелся сквозняк от открываемой двери. Влад привычно натянул на голову простыню, не желая видеть хозяйку. Звякнул поставленный на пол поднос. Мужчина напрягся, ожидая, когда хлопнет дверь, и можно будет выползти из-под простыни. Но посетитель уходить не спешил. Легкие шаги, и вот уже простыня отлетела в сторону. Влад удивленно заморгал, глядя на Нику снизу вверх, судорожно прикрываясь смятой тканью.

– Ты что это делаешь?! Совсем сдурел?! – зашипела девчонка, воровато оглядываясь на дверь. – Мало тебе неприятностей, так ты еще нарываешься?

Памятуя о том, что говорить запрещено, Влад лишь пожал плечами и собирался отвернуться. Но ему не дали. Ника цепко ухватила его за уши и слегка встряхнула.

– Желудок хочешь испортить? Мало тебе болячек? Слушай сюда, олух, если ты сейчас же не возьмешь ложку и не поешь, Анька тебя через трубку накормит! А она это сделает, уж поверь!

Влад дернул головой, стряхивая ее руки, еще одна воспитательница выискалась!

– Ах, ты так! – шепотом рявкнула девчонка, больно придавив острой коленкой мужское плечо, не позволяя отвернуться.

Сбросить с себя нахалку ничего не стоило, но парень был настолько ошеломлен подобным напором, что замешкался. Нике этого хватило. Не вставая, она перегнулась и, подтянув плошку, зачерпнула полную ложку, с силой ткнув Владу в губы.

– Рот открой, иначе зубы повыбиваю! Ну, живо! Как вы мне надоели, упрямцы, мать вашу!

Дальше Ника выдала матерную тираду, в которой поминала Влада, Аню, генерала и весь полицейский отдел до кучи, сложность их взаимоотношений, как каждого по отдельности, так и всех скопом. Употребленные словарные изыски вызывали уважение, а кое-где и легкую зависть. Одновременно с этим девчонка ловко перехватила Влада за щеки, надавила, оставляя ногтями глубокие ямки, но своего добилась. В приоткрытый рот полилась вязкая каша, попытки сопротивления привели лишь к тому, что ее часть размазалась по щекам и груди. Но цели своей девчонка все же достигла. Владу пришлось проглотить ненавистную еду. Возмущенный подобным насилием мужчина оттолкнул вконец обнаглевшую пиявку и, резко сев, отодвинулся на дальний конец матраса, принявшись, сердито сопя, отряхивать с себя остатки каши. Взбунтовавшийся желудок настоятельно требовал еще.

– Проглотил? – ничуть не обидевшись, ухмыльнулась она. – Вот и хорошо. Можешь заканчивать дурить. Теперь в твоем упрямстве нет никакого смысла, раз ты уже ложку съел, так что на – доедай! – Ника всунула ему в руки плошку. – Давай, давай, жри, а то опять кормить стану! Потерпи немного, генерал Водопьянова со станции вышвырнул, так что…

– Ника! Что ты там делаешь? – в голосе Ани звучало раздражение.

– Ничего я не делаю! Чай я перевернула, пол вытираю! – крикнула озорница, вскакивая на ноги, и уже шепотом добавила, – Ты уж извини, но чай тоже придется выпить. Анька через пару дней на дежурство идет, я постараюсь еще заглянуть, в картишки перекинемся.

Подмигнув напоследок вконец ошарашенному парню, выскользнула за дверь.

– И что ты там делала, позволь тебя спросить? – в Анином голосе позвякивал металл.

– Чай опрокинула, – словно не замечая надвигающейся бури, ответила девчонка, – пока пол вытирала, новости рассказывала, а что?

– Ника! Я же просила!

– А чего? Пфф! Тоже мне – секрет полишинеля! Тем более, даже осужденным на смерть не возбраняется узнавать новости!

– Ну ты и зараза… – только и смогла ответить Аня, очевидно, не найдя больше что возразить.

Влад ухмыльнулся, потер саднящие щеки и взялся за ложку. Все-таки Ника права и ничего он не добьется своими протестами, а есть хочется, аж скулы сводит! Изголодавшийся мужчина быстро расправился с содержимым тарелки и, не удержавшись, вылизал начисто. А что – все равно никто не видит!

171