Вершина мира. Книга первая - Страница 230

230

– Аньк… ты это… того… не серчай, а? – выдавил он, наконец.

– Оставь меня в покое, уйди, пожалуйста, – тихо попросила я, быстро вытирая слезы.

– Анечка, ма-атушка, – совсем как раньше, в детских играх, протянул Сенька и потерся щекой о мои волосы, – пойду я с тобой, куда скажешь, пойду.

– О, уже матушка, – саркастически откликнулась я, – нечего мне одолжение делать. Ты думаешь мне надо разгребать твои дела? Да вы хоть забейтесь с Сахой, Ваську жалко. Ты здесь месяц сидишь, как крот в норе, а о матери ты подумал, каково ей? Ни весточки от тебя, ничего. Только о своей заднице и заботишься. Даже девке своей и то знать о себе не даешь. А ведь она считает, что ты ее бросил.

– Ань, страшно мне, – признался Сенька, молчаливо признавая правоту моих упреков, – я бы уже давно вернулся. Да страшно и стыдно, как батяне с маманей в глаза смотреть? Помоги мне, пожалуйста, батя при тебе сильно серчать не будет, может и не тронет вовсе. А то как-то стыдно в двадцать с лишним лет, чтоб батя ремнем лупил, как мальчишку несмышленого.

– А ты и есть мальчишка несмышленый, – ласково попеняла его я.

– А ты Вареньку видела?

– Видела. Красивая она у тебя, даст бог, оженишься скоро. Вот только надо учиться закончить.

– Не видать мне Вареньки, как своих ушей, – печально проговорил Сеня, – за нее отец знаешь, сколько калыму требует, целых сто тысяч! Если бы я с батей не поссорился, может он бы и помог мне чем-нибудь, а так дела мои ни к черту, – Сенька чихнул и вытер нос рукой.

– Пошли, бедолага, посмотрим, что у тебя в хозяйстве имеется, может натереть тебя чем можно. Да и поесть не мешало.

В хозяйстве у Арсения обнаружилась смола дерева лакса, по своим свойствам сходная с вытяжкой из сосновой смолы, именующейся скипидаром, только сильней раза в три. Сенька перетащил свою кровать поближе к огню и разлегся прямо посередине грота. Я безжалостно натерла его этой смолой, и теперь он хныкал, завернувшись в шкуру, что с него слазит кожа, что я хуже средневекового инквизитора, чем очень мешал мне, и я не могла сосредоточиться на приготовлении ужина. Потом Сенька прослушал голосовое письмо. Я на это время деликатно отлучилась, не желая забивать себе голову чужими любовными бреднями. Когда я вернулась, Сенька, вместо того чтобы лежать под теплым мехом, метался в одних штанах по пещере, судорожно собирая свои пожитки.

– Тебе что, под хвост перцу насыпали? – полюбопытствовала я.

– Аня, – Сеня выглядел совсем несчастным, – вот теперь у меня настоящая беда – отец отсылает Вареньку к дальней родне и хочет там выдать ее замуж. Она улетает шестнадцатого.

– И поэтому ты носишься как ошпаренный, замест того, что должен лежать?

– Ты не понимаешь, она улетает завтра, я должен ее увидеть, нам надо срочно возвращаться!

– Ты собрался бежать к ней вот так, в одних портках? – мои брови взлетели вверх, он остановился посреди пещеры с одним сапогом в руках и моляще посмотрел на меня, – я думаю, что в этом нет особой необходимости.

– Как так? – теперь Сенькины брови взлетели вверх.

– А вот так, сегодня только тринадцатое, ты числа перепутал, у нас с тобой целых три дня, так что залазь в шкуру и давай поужинаем. К тому же я не думаю, что твоей суженой понравится сопливый жених.

Я помешала в котелке, проверяя стушилось ли мясо с корешками и грибами. Не найдя ничего похожего на тарелки я подхватила дымящийся котелок и подтащила его поближе к горюющему Сеньке. Парень потянул носом, сглотнул слюну и даже взял ложку, но есть почему-то не стал.

– Что на этот раз, влюбленный? – со стоном вопросила я.

– Ума не приложу, что делать, – пожаловался он, – вот я даже Вареньку увижу, а дальше что? Денег, которые у меня требует ее отец, все равно нет.

– Вот зараза, – выругалась я, бросая ложку, – как ты меня достал! Есть, есть у тебя эти деньги, не тяни душу, Христа ради, бери ложку и ешь! – Сеня было, открыл рот для следующего вопроса, но я оборвала его, – Все, заткнись и никаких вопросов или ложкой в лоб получишь, надоел, пуще листа банного!

…Влад открыл глаза и сперва даже не понял, где оказался, вокруг стояла почти непроглядная темнота, где-то рядом тихо шуршала вода, мягкими волнами накатывая на берег. Почему он спит под открытым небом? Влад чувствовал, что основательно продрог из-за выпавшей росы и прохладного ветерка. Потряс головой, прогоняя назойливую сонливость и только окончательно проснувшись, припомнил, как днем пошел пройтись вдоль озера, и забрел невесть куда. Так, выходит, он проспал на свежем воздухе около восьми часов?! Влад резко сел, матерясь на взывшую болью спину, надо поскорее выбираться отсюда. Его, наверное, уже давно ищут. Ох, и влетит же, когда вернется.

Подавив тяжелый вздох, Влад натянул на себя влажную от росы рубашку и уже собирался двинуться в обратный путь, как внимание привлек тихий шорох за кустами тегу, заставивший Влада снова припасть к земле и превративший нервы и тело в туго натянутые струны, готовые в любой момент оборваться. На полянку скользнула гибкая черная тень, едва выделявшаяся из ночного мрака. Крек, вынырнув из-за облаков, на несколько мгновений слабым светом залил поляну, позволяя Владу разглядеть противника, и тут же скрылся в плотной вате облака. Увиденное, Влада совсем не вдохновило – черный барс, свирепый зверь с мощными лапами и лезвиями когтей, тропу которого лучше обходить стороной и как можно дальше.

По рассказам Сахи он помнил, барс этот может убить любого чужака, оказавшегося на его пути, без особой на то причины. Влад об этом слышал. Но егерь ни разу не обмолвился, что эта зверюга бродит где-то поблизости. Впрочем, барс мог зайти сюда недавно и Саха пока не видел его, но это-то дела для Влада не меняет.

230