Вершина мира. Книга первая - Страница 246

246

Наложив тугую повязку, я повторила анализ крови. Анализатор беспристрастно показал снижение гемоглобина на два пункта. С операцией придется смириться, думала я, опуская закрытый лоток с инструментами в кипящую в кастрюле воду. Убедившись, что таз не свалится с тренога на очаге, я повернулась к Владу.

– Прикрой его, мне надо сходить вниз и поговорить со всеми.

– Что – совсем плохо? – нахмурился Влад.

– Не знаю, – потерев глаза, ответила я, прихватив компьютер и набор для забора крови, вышла из комнаты.

Все были в гостиной, выглядели растерянными, даже вечно спокойный папа не знал, куда себя деть. Бледная и осунувшаяся Васька сидела в кресле, уставившись в пространство и, казалось, не реагировала на окружающих, она была на грани истерики. Саха устроился на подлокотнике и поглаживал руку жены. Сенька с Варей сидели на диване, прижавшись друг к другу, как испуганные дети. Как только я вошла, Васька встрепенулась и бросилась ко мне с расспросами. Я обрисовала им, положение не утаив, что дела Олега не ах, что у него открылось внутреннее кровотечение и надо делать операцию.

– Операцию? – Переспросила Васька и жалобно посмотрела на Саху, потом будто очнувшись, закричала, – никакой операции! Ты не посмеешь! У тебя же ничего нет!

– Мама, успокойся, – со слезами в голосе попросил Сенька, – у нее есть знания, и есть руки, и после дедушки осталось море хлама и оборудования. Ведь его можно использовать? – Он с надеждой посмотрел на меня.

– К сожалению, нельзя, – разочаровала я его, – но если я сейчас не начну хоть что-то делать Олег не доживет даже до приезда врачей с оборудованием.

– А разве вы не повезете Олежку в больницу? – Удивилась Варя.

– Нет, – покачала я головой, и повторила уже сказанное дежурному.

– Ты сразу знала, что будешь делать все здесь! – заорала она, – Ты хочешь убить моего сына, моего Олежку.

– Василиса, успокойся, – попросил ее папа, – из двух зол выбирают меньшее.

– Это не твой ребенок! – рявкнула она.

– Васена, успокойся, время идет, а его у нас уже нет, – подал голос, молчавший до этого времени Саха, и повернулся ко мне, – что тебе нужно для…

– Мне нужна кровь, я сейчас возьму у вас пробы на совместимость и группу крови, потом те, чья кровь подойдет, сдадут по четыреста единиц. Я надеюсь, что нужных доноров наберется хотя бы два, это даст мне возможность продержаться до приезда бригады из госпиталя, а Олегу лишний шанс выжить.

Саха кивнул, соглашаясь, и первым задрал рукав рубашки, подставляя руку. Я взяла пробы у всех, включая Влада.

Доноров набралось трое – Саха, папа и Влад. Я перепроверила все еще раз и отложила три пробирки в сторону. Нашла в чулане несколько герметически закрывающихся бутылок, простерилизовала их и приступила к забору крови. Придется лить почти напрямую, без обработки. Хуже бы не сделать, но выхода нет.

Оставалось надеяться, что крови хватит. Я сложила бутылки в кастрюлю со льдом и направилась наверх. Я была уже на лестнице, когда меня окликнула Васька, она подошла вплотную.

– Ань, ты меня извини, – попросила тетка.

– Ничего, все нормально, – отмахнулась я и пообещала, – я сделаю все возможное.

Хоть Влад и сдал кровь, все равно навязался помогать. Спорить, не было времени, и я согласилась. Оказавшись на чердаке, проверила состояние Олега. Ухудшилось. Я чертыхнулась, уговаривая парня еще немного потерпеть, и радуясь, что он без сознания. Он не чувствует боли.

Я достала инструменты и завернув их в салфетку положила немного остыть. Отыскав в чулане штатив для капельницы, установила бутылку с кровью и подсоединила Олега к системе. Разложила еще теплые инструменты, достала дедушкину бутыль с эфиром и объяснила Владу, что от него требуется. Посмотрела на часы, надеясь, что прошло уже достаточно времени и помощь на подходе, часы разочаровали, показывая, два сорок. С того времени как мы нашли Олега прошло двадцать пять минут. Пока я занималась приготовлениями, в голову лезли всякие ненужные мысли, одна из них и самая неприятная была о моей несостоятельности.

Я накрыла Олега простынями, оставив только квадрат живота. Операционное поле. Вымыла руки, сполоснула их спиртом и надела единственную пару перчаток. Обильно смазала живот подростка йодом. Влад запрокинул его голову, наложил на лицо марлю и по моей команде начал капать эфир.

– Ну, что, – вздохнула я ни к кому не обращаясь, – начнем перекрестясь, засекай время.

Я взяла еще теплый скальпель. Инструмент лег в руку, так, будто я всегда работала только им, сделала первый надрез. Влад отвернулся, а для меня сразу все перестало существовать. Я уже не слышала грома за окном и не обращала внимания на то где я и чем приходится работать.

Удалить сломанное ребро не заняло много времени. У меня нет фиксаторов, чтобы его укрепить. Легче на станции вырастить и имплантировать новое. Управившись, взялась за печень. Выравнивала края разрывов, сшивая сосуд за сосудом. Долго. Работала почти вслепую – все поле было залито кровью, а отсоса нет. Глаза болели от напряжения и нехватки света. Влад установил на штатив последнюю бутылку с кровью. Когда разрыв был почти ушит, дверь в комнату с треском распахнулась, и за спиной послышался насмешливый, до боли знакомый голос:

– Мне сказали, здесь воскрешают из мертвых. Позволите поучаствовать?

Я на миг оторвалась от косого стежка, который накладывала и взглянула на вошедших.

– Шальнов, ты, что ли? – ахнула я, оглядывая старого друга уже одетого в операционную форму.

– Собственной персоной, – откликнулся он, внимательно оглядывая обстановку.

246